— Беги, голубчик, беги! Все Фивы говорят: Иолайчику дедушка-лавагет во сне является, помогает сыновьям могучего внука растить… Дедушку, маленький, слушаться надо, дедушка плохому не научит! Настоящим мужчиной вырастит Иолайчика! Вот и мне бы, старой, послушать — что такой дедушка, как у тебя, любимому внуку рассказывает?!
Это были единственные слова, способные сорвать Ификла с места и бросить вперед.
— Ну… примерно так, — усмехнулся Эврит, добавляя в воду кипрских благовоний.
— Здравствуй, Гермий, — отвечает кентавр. — Добро пожаловать на Пелион.
— Тогда это не я отшельник, а Младший. Что само по себе удивительно. Полубог, получеловек, просто человек — если в душу этого ребенка стучится Тартар… Скажи, Гермий, — мне давно не приносят жертв, тем паче человеческих, и я не припомню их вкуса — в подобных случаях ты способен закрыться и не ответить на зов Павших?
— Ну а кто это был? — Эльпистик явно поверил рассказу, и теперь его в первую очередь интересовало: какое божество так позорно оскандалилось?!