Разве что про домик бакенщика, хотя это будет уж совсем непонятно.
Что делать? Замереть на месте, надеясь, что обойдётся, или броситься наутёк?
Согнулся пополам, зашёлся от хохота и теперь уже повторял другое: «Бамс! Бамс! Бамс!»
Оглушив свою жертву, злоумышленник клал её в гроб (там на столе гроб, сколоченный бакенщиком для себя, но оставшийся невостребованным, поскольку утопленника так и не нашли) и закрывал сверху крышкой. Я приложила её на место и увидела, что гвоздевые отверстия расшатаны — кто-то уже выбивал крышку сильными ударами снизу. Полагаю, что это происходило дважды: сначала в гробу бился погребённый заживо Алёша, потом — Матвей Бенционович.
Полуминуты хватило, чтобы молодая дама разобралась в происходящем.
— Так то святые, их один на миллион. И потом, как с теми быть, кто себя погубил не из страха или слабости, а ради своих ближних? Вы вот, помню, из газеты читали про капитана парохода, который при крушении своё место в шлюпке другому уступил и через это вместе с кораблём на дно пошёл. Восхищались им и хвалили.