Неплохая реакция у парня, подумал Кордовин, да и парень — молодец.
— В Риме. Причем довольно остроумно. Позвонили домой Ирине, очень вежливо поинтересовались, не знает ли она, когда вернется Захар Миронович — мол, неотложная нужда в консультации по одной картине, — и эта услужливая дура поспешила доложить, что Захар Миронович сейчас в Риме.
— Лара! Никитка Паперный, он куда поехал — в Канаду? Или Америку? А-а… А тетка его еще здесь? Та Фира Михална! — И Лара что-то неразборчиво говорила из кухни…
— Пиры Мельхиора тут впору устраивать, — заметил Кордовин.
Перед тем как войти в отель, он полез за ключом и нащупал в кармане листок, что всучили ему возле Мескиты. Озираясь в поисках урны, прежде чем скомкать, мельком глянул на рекламку: что, собственно, собирались ему продать?
И всю Пасхальную ночь они простояли на ногах меж старух, то и дело задирая головы на знаменитый купол Троицкого собора, со строгими статуями святых работы Шубина.