Его колотил озноб, дважды он заруливал в какие-то бодеги — пропустить рюмку-другую хорошего красного мускателя или хереса…
Правда, в то время Дзюба уже знал, что мамка Захара — тренер в спортивном обществе «Авангард», сам тогда начал заниматься боксом. Он явился на похороны, и хотя шел позади всех, видел, как красиво и молча друзья и воспитанники шли за ее гробом, словно рыцари ордена Калатравы, подняв обнаженные рапиры, на рукоятках и граненых клинках которых вспыхивало и гасло, вспыхивало и гасло апрельское солнце…
— Ну… — она задумалась, добросовестно силясь припомнить посетителей. — Они выглядели… никак! — и удивленно посмотрела на него сквозь модные очечки. — В таких обычных куртках, обычных кепках… Среднего роста оба.
Эдуард, хозяин виллы и пансиона, был немцем, потомственным скульптором в четвертом поколении. По натуре бродяга, альпинист, изобретатель новых рискованных видов горного спорта, он в молодости жил повсюду, болтался там и сям, затевая многие дела, из которых самым успешным была фирма по экспорту гранитных глыб для скульпторов.
Следующую песню пели вдвоем, помогая себе разнообразными хлопками ладоней: то жестко отбивая ритм, то мягко пошлепывая и словно отирая руки одну о другую, отсылая замирающий звук в бесконечность…
— Которая стоит бешеных денег и, между нами говоря, отнюдь не бесспорна.