А теперь — довольно. Прочь отсюда, из морга упитанных свиных туш.
Он сел на стул напротив топчана, и Марго развернула и поставила рядом обе картины.
Шахматный пол длинной, темно-розовой залы с картинами Эль Греко уходил в перспективу. Какому идиоту пришло в голову красить стены в этот цвет, перебивая звучание картин?
— Та Наталку Хончарову, бездельник, как в школе учишься!
Стылое мерцание соли вдали сообщало неподвижной ночи ледяное безмолвие, нечто новогоднее — вроде ожидания чудес и подарков.
— Скузи! Я очень спасибо, очень! Вы долго говорить со мной, вот, пер фаворе! — он сунул в жилистую крапчатую руку Умберто купюру в пятьдесят евро. — Я могу еще потом приходить?