Все разрешилось сонным жарким днем, когда, по просьбе дядьки перетаскав со двора в сарай какие-то доски и изрядно вспотев, Захар пошел ополоснуться в «гробину».
Они повернули направо и оказались перед дверью, ведущей в покои.
— А ты-то, смотри мне, сама не иди наобум черт-те за кем!
И Мануэла ахнула и захохотала, а он состроил оскорбленную мину, погрозив неизвестно кому кулаком.
Паспорт, билет, безвкусные европейские деньги уютно укладываются в портмоне. Ах, да! Ленивый мой красавец…
— Захар, ну она плачет, плачет! Ты обещал взять ребенка с собой…