«Да как сказать — подумала Медея. — Нечисть-то маг чувствовал. Карлон, ублюдок проклятый, тоже кое-что мог». Вслух она ничего не сказала и просто продолжила путь. Отвлекаться не стоило, будет обидно напороться на патруль почти в самом конце дороги.
Темно. Страшно. Ярость. Убью! Еда, еда, еда, еда… Голод. Ищу. Вверх еда, еда, еда. Ударить. Сильнее! Сильнее! Ярость! Сильнее!!! Плохо. Голод. Голод. Копать. Копать. Быстрее, быстрее… Еда??? Да… Еда!!!!!
— Одна из женщин, ведомая животным инстинктом, осмелилась родить ребенка — бушевал Карлон. — Ты слышишь, сестра! Посадить свежий сорняк на готовое принять новые зерна поле!
Жестоко? Только святой способен отдать последний кусок хлеба первому встречному, чтобы самому загнуться от голода. Андрей святым не был и становиться не собирался.
Если хочешь рассмешить бога, поведай ему о своих планах. Умный человек сказал, очень умный.
С некоторым трудом разыскал сброшенные вчера лохмотья, замотался в них, сколь можно. Грязные тряпки не столько прикрывали, сколько показывали, но все-таки это лучше, чем совсем ничего. Голая девушка и девушка в лохмотьях вызывают немного разные эмоции, правда, попадаться на глаза мародерам не стоит в любом случае. Прикосновение заскорузлой ткани вызывало неприятные ощущения, кажется, чувствительность кожи повысилась. Странно, во время вчерашней драки мародер сильно оцарапал руки, потом неудачное падение на землю, по идее, в тот момент девушка должна была почувствовать болевой шок, со слишком нежной-то кожей. Ничего подобного. Андрей провел ногтем по предплечью, посмотрел на быстро зарастающую рану. Кровь не выступила, боль воспринималась как-то отстраненно, словно у другого человека.