С тех пор как мне удалось вернуть человеческий облик, я шел по жизни словно танк. Сносил все, используя силу даже там, где вполне можно было обойтись словами. Правда, гордости особой не испытывал, потому как достойные противники встречались редко. Ну не считать же опасными пару поддатых парней, захотевших почесать кулаки? Теперь я видел, что совершаю серьезную ошибку, которая вполне может свести в могилу. Рано или поздно встретится кто-то, кто окажется сильнее – например, тот же Звенислав, – и что тогда? Выживают не сильные, выживают умные. Не лучше ли сделать потенциального врага своим союзником, как поступают кицуне?
Шелковая Шубка низко поклонилась и сумела вежливо улыбнуться, несмотря на застывшее в глазах ледяное, беспощадное выражение. Какой же была у нее жизнь, если она считает произошедшее всего лишь неприятным инцидентом? И говорит об этом с такой легкостью? Быть может, та боль, которую пережил я и которую считаю самым страшным, что может произойти с человеком, ничтожна по сравнению с прошлым элегантной лисицы?
– Я не оборотень, хотя наши способности родственны. Позднее я продемонстрирую свой боевой облик: не хотелось бы получить пулю от своих. Ведь на мудрость и хладнокровие ваших бойцов можно рассчитывать?
До сей поры удавалось. Должен сказать, пребывание в клане дало колоссальный опыт, причем во всех областях нужного мне знания. Основная цель оставалась невыполненной: где находится Малик, по-прежнему неизвестно. Зато теперь я намного лучше разбирался в скрытом мире иных рас и колдовских тайн, познакомился с неизвестными прежде магическими системами, завел полезные связи. Тот же Звенислав, например, обещал во время пребывания в Москве попытаться разузнать что-либо о моих сородичах – если пропажи магов действительно на их совести – и уговорить мастера города присмотреть за новоявленными мстителями.
– Вокруг нет незнакомых магов. У тебя есть связь с Звениславом?