— Эдик, скотина ты, что вытворяешь, – возмутились мы.
— Налейте доктору сто грамм, за рацуху, – закричали Артемьевы, вытаскивая ложки из рюкзаков.
Замкомбриг с удивлением посмотрел на офицерскую группу, только что вернувшуюся с выполнения упражнения. Досадливо крякнул и оглянулся через плечо на посредника стоявшего рядом.
— Блин, что за хрень, творится в наших войсках, если я лётчик так, что мне теперь на каждую вертушку (вертолёт) посадочную площадку готовить, ну дай блин бинокль, мне еще на "бабочку" надо шуровать обстановку наносить.
— Б…ь, что здесь творится, – недоумевал полковник особист.
— Между прочим, у меня этот синдром с детства, – возмутился Ромашкин, – я в школе во втором классе уже воевал!