Замшелая зелень глаз наполнилась чувством, которое я меньше всего мог предположить в отношениях деда и внука — ненавистью: dou Лигмун ненавидел сына собственной дочери всей душой, всей страстью приближающейся к завершению жизни.
Бескрайний мир сузился для меня до размеров игольного острия, пронзившего сознание даже не мыслью, а осознанным и беспрекословно принятым к исполнению законом. Я видел перед собой мать моих детей.
— В сем искусстве нет ничего сложного: нужно просто немножко доброты.
— Так что ты хочешь узнать обо мне, Джерон?
— Нет...Точно нет. Мне совсем не страшно.
Бэр посмотрел на меня, как на законченного идиота.