– Не знаю, – нервно ответила Валентина. – Мне уже все равно.
– Кто ты такой, чтоб я на тебя нападал? Остынь, милый. Помирись с мальчиком и сходи в кафе. Попей водички.
– Мое почтеньице, Митяй! – бодро провозгласил Гоша.
Люди побежали еще до того, как трехсотметровая змея перестала колебаться. Взревели моторы, из переулков вылетели автомобили с выключенными огнями. Никто не подавал голоса, слышался только бешеный топот многих ног. На Герца не смотрели. Кто-то упал, другой спортивно через него перепрыгнул. Вообще большинство бегущих демонстрировали отменную физическую форму, и заметна была организованность: по мере приближения к поверженному стеблю толпа разделилась на примерно равные группы – машины устремились к верхушке, пешие облепили середину. Взревела портативная пила, потом еще одна, и еще – дребезжащие визги слились в дикий хор.
– Вас все ищут, – сказала она. – Ваша жена родила.
– Сиди тут, пьяница. А я отъеду. Ненадолго. Срочные переговоры. Вернусь через три часа.