— Ну… — Господин Бальтазар задумчиво вытянул губы и покосился на пару «шкафов», маячивших в углу балкона, на оцепление, на лафет с гробом и скорбную процессию, серой безликой змеей огибающую гостиницу и устремляющуюся в сторону Красной площади, прислушался к раскатам траурной музыки, прерываемым голосом диктора, с непередаваемой вселенской скорбью повествующим о том, что «проводить товарища Леонида Ильича Брежнева в последний путь пришли руководители партии и правительства, товарищи…», и… довольно улыбнулся.