– Не сердись, брат, я только на одну минуту, – сказала Дуня. Выражение лица ее было задумчивое, но не суровое. Взгляд был ясный и тихий. Он видел, что и эта с любовью пришла к нему.
– Чаю бы выпил? Хошь, что ли? Принесу; осталось…
– Не запираешь разве? – спросил Разумихин, сходя по лестнице вслед за ними.
Он приподнялся с усилием. Голова его болела; он встал было на ноги, повернулся в своей каморке и упал опять на диван.
И Раскольников, стараясь не глядеть на нее, поскорей прошел в комнату.
– Как ты сам его объясняешь себе, Родя? Как он тебе показался?