– К тебе огнищанин, батька, – доложил отрок. – Чибисом кличут. Сердитый такой.
В рубашечке новгородца да в полумраке Славка мог не опасаться, что его узнают издали, поэтому спокойно двинулся вдоль стойл…
Горомут настороженно глянул на воеводу. Чего это он вдруг переменился?
И нарвался на стрелы и клинки киевских дружинников, которые вылетели из Смоленских ворот, разметали и побили грабителей и отошли в город раньше, чем подоспели главные силы Владимира.
Может, и так. Но все равно Блуд ошибся. Не на его стороне Свенельд. Впрочем, он и не на стороне братьев. Князь-воевода – исключительно на своей собственной стороне. И на стороне великого князя, конечно, если это не во вред самому Свенельду.
Владимир сумел скрыть радость. Сделал вид, что раздумывает.