– Так и мать у него булгарка, – заметил Добрыня. – Сам небось ромейской веры?
Сильная рука отодвинула боярина, и в дверях появился князь.
– Я! Я первым вошел в этот город! И я – в своем праве!
– Да не ори ты, – бросил ему Артём. – Ворота заперты?
На кремлевском дворе народу было немало: воины, девки, челядь. Воины в большинстве – крепко навеселе. Княжий пир все еще длился, шумел, но за столами остались самые стойкие. Мишку небось уже слопали.
– Господь с тобой! – сказал князь с важностью. – Служи мне так же верно, так, как вся родня твоя служит!