– Ты спас его, дубина! – пронзительно закричал Олав. – Тюлень безмозглый!
– Эй, ты, в кустах! – крикнул Славка. – Вылезай, не трону!
Сказал – и опечалился. Серегеичи были ему куда больше по нраву, чем скользкий и жадный боярин.
…Славка собирался с честью принять смерть… Но тело его как бы само, бессознательно, по одной лишь воинской привычке уходить от удара, опрокинулось на спину. Ноги выбросились вверх, навстречу сабле…
– Про Цимисхия – брехня, – сказал Антиф, – а вот остальное – чистая правда. За победу над Фроди Серафимий заплатил ему три золотых.
Воевода Серегей встал. Прошелся по лицам бояр тяжелым взглядом. Ропот умолк. После того как из Киева отбыл Свенельд, Серегей стал самым важным из бывших Святославовых воевод. Его побаивались даже те, кто исконно держал сторону Блуда.