– Я буду ждать, Богослейв! – заявил Олав. – Если не захочешь идти в хирд конунга Вальдамара, я возьму тебя в свой!
– Так где ж я… гривну? – воскликнул огнищанин. – У меня ж… Меня ж ограбили!
Славка глянул вправо. Там, в окружении ближних (но не лучших! – ревниво отметил Славка, знавший, что в поединке может побить почти всех княжьих любимцев), – великий князь киевский Ярополк.
– Трудно мне, боярин. Не знаю, кого слушать. Есть у меня Свенельд. Но он стар уже. Вдобавок не Христу, а Перуну кланяется и о своей выгоде не забывает.
– А толку что? У нас – другие обычаи. Решит моя гридь, что я бесславный князь, – и уйдет. К тому же Владимиру и уйдет.
Артём отвозил в Новгород золото. Не своей волей – по поручению Свенельда. Доброе злато, добытое отцом Владимира, великим князем киевским Святославом, погибшим на Хортице от печенежских стрел. Не все злато, конечно. Малую долю, отделенную от общей добычи. Однако и малая доля эта оказалась немалой.