– Он – христианин, – пояснил Владимир. – Христиан не сжигают, а закапывают в землю.
– Э-э-э… Ты это… Куда меня? – Почетный гость-пленник самую малость просветлел и сразу уперся.
Пятеро хирдманов, слаженных в битве, как пальцы одной руки, набросились на девятерых киевлян, укрывшихся под пологом, и перебили их быстрее, чем дважды прокукует кукушка. Посекли, убедились, что живых не осталось, и устремились дальше. Убивать. Мужчин, женщин, детей. Всех.
Артём промолчал. Потому что он знал Блуда лучше, чем братья.
– Не с тобой, чужаком, говорю, – сказал Добрыня. – С почтенными людьми новгородскими. Двадцать марок серебром. Двадцать нурманских марок – за мальчишку. По-моему, это хорошая цена. Как считаете, люди новгородские? И заплатит ее… – Добрыня сделал паузу… – Княгиня наша, Олава Дагмаровна.
– Ну, сцапать меня – дело непростое, – самоуверенно заявил Славка и подмигнул Кулибе.