— Н-у-у, да, — несколько удивляясь тому, как отец Дитер сумел распознать настоящий вопрос в его совершенно невнятной фразе, пробормотал Ирайр.
— Зачем ты пришел сюда? — повторил отец Дитер, будто не услышав всего этого словесного поноса, что изрыгала глотка «мажора». Тот, побагровев, попытался было продолжить в том же духе, но, к его собственному удивлению, обнаружил, что не может произнести ни слова. Все присутствующие видели, как он тужился, надувая щеки, и напрягал жилы на шее, пытаясь извлечь из глотки хоть какой-нибудь звук, даже вскинул руки к губам, то ли пытаясь их разлепить, то ли просто проверяя, не тянутся ли какие-то тонкие и незаметные нити от его губ к руке отца Дитера, но все было тщетно.
— Мы согласны, — мгновенно согласился второй. Молодой вздрогнул и удивленно уставился на вице-президента «Интерстеллар агро». Но тот проигнорировал его взгляд. — Можем ли мы подписать соглашение прямо сейчас?
— Мы не собираемся учить тебя этому, — мягко сказал он. И женщина отшатнулась, как от удара. Но, как оказалось, он еще не закончил. — Мы будем учить другому, — продолжал он, — но когда, или, вернее, если ты сумеешь научиться этому другому, проблемы, которую ты сейчас считаешь для себя самой важной, больше не будет. Она покажется тебе совершеннейшей чепухой…
Волк молча встал, сошел с террасы и подошел к сержанту.
— Но не могу же я появиться дома вот в этом? — и она указала на подрясник из грубой коричневой дерюги, в котором она отходила этот год, уже настолько застиранный, что он почти потерял цвет.