Келья оказалась небольшой комнаткой с грубыми стенами, покрытыми бетонной шубой, с крошечным окошком под самым потолком, сквозь которое можно было увидеть лишь кусочек неба. В комнатке стоял простой топчан с тонким матрасом, набитым соломой, ватной подушкой и тонким шерстяным одеялом, свернутым вчетверо в ногах. Еще в комнатке был небольшой стол, табурет и два плафона освещения — над входом и над столом. На столе стопкой лежали несколько книг в твердом, но изрядно обтрепанном переплете… настоящих, древних книг, а не привычных сброшюрованных распечаток. А еще на кровати лежал аккуратно свернутый балахон, в точности напоминавший тот, что был на привратнике, и пара веревочных сандалий. Вся обстановка тянула тысяч на двадцать пять кредитов, ибо явно представляла собой продукт ручной работы, но от этого топчан отнюдь не казался более удобным, чем кровать в родительском доме Ирайра или даже койка с силовым матрасом в кубрике. Впрочем, выбора ему все равно никто предоставлять не собирался, поэтому бывший лейтенант вздохнул и просто вошел в келью.