Внезапно Бальтазар осекся. Глаза у него расширились, и он неверяще покачал головой.
Он выпрямился и, тяжело оторвав правую руку от поддерживающей руки Витязя, вытянул ее вперед. Вспыхнул ослепительный свет… И в следующее мгновение они вновь оказались на десантной палубе тяжелого крейсера. А за спиной затухал дребезжащий голос Вождя и Учителя, требовавшего непременно догнать, схватить… дабы судить высшим и справедливейшим народным трибуналом…
— На самом деле при любом раскладе хватило бы и одного Светлого Князя. Так что остальные, скорее всего, свита. Или ученики.
В узких кругах посвященных Бальтазар славился умением выполнять, причем безупречно, самые деликатные поручения, малейшая ошибка при выполнении которых могла поставить под угрозу все дело. А вот успешное выполнение неизменно продвигало Равных и Чистых на новую высоту… Но всему когда-нибудь приходит конец. Похоже, теперь пришло время… разоблачить предателя. Надо только внимательно понаблюдать за тем, какими словами и знаками предатель обменяется со столь неожиданно, но, впрочем, вполне объяснимо оказавшимися здесь врагами.
— Крошка, — прогудел он, — кто тебя обидел? Только скажи, и он тут же пожалеет об этом.