Он сидел на своих уже упакованных чемоданах. Последние несколько дней он таскал медицинский спирт, пока я не смешал его с капелькой своего любимого раствора, и теперь он был сильно озабочен вернуть обратно извергнутое наружу.
– Я не буду писать прощальную записку самоубийцы, можете убить меня во сне, – прорычал я.
– Это неважно, что вы полагаете, – огрызнулся он зло.
Мне надо было напомнить ему о его изношенном сердце, которое могло отказать от сильного волнения.
– Я люблю, чтобы у новичка, сидящего на привязи, была достаточно длинная веревка, но не настолько, чтобы он на ней удавился.
При нашем приближении он даже не пошевелился.