— Вот хмырь, — пробормотал Нантрек. Насколько Ребенген понимал, этот эпитет относился к Биггену. — Нет, чтобы самому доложиться! Впрочем, так даже лучше. Что ты об этом думаешь? Колдовство — серьезное обвинение.
— Не представляю, как они будут жить в Шоканге…
— А как же Граница? Ее хоть кто-нибудь прикрывает?
— Нет, — остановил его сотник. — Пока Гверрел не обеспечит нас боеприпасами, заряды тратить нельзя. Пусть ходят.
— Чушь! Единожды созданное, самотворящееся заклятье существует, пока не наступит полный Хаос. Тут ничего не изменить, — сказал, и тут же поправился. — В смысле — нам не изменить. Что подводит нас ко второй части, если позволите…
— Вспомним, что было сказано: «В их присутствии песни рун замолкают, и наступает покой». Это и был «покой»! Далее: «Сердце их — сокровищница Мрака, и когда они открывают ее, с пальцев их истекает Абсолютная Тьма», — голос Сисса понизился до хриплого свиста. — Сегодня я видел Тьму! Она была абсолютна!