Но в результате все все равно разбились на компании по интересам и незаметно разбрелись в стороны. Родственнички увели бывшего наемника «сторожить подвал с вином», представляю, какие песни мы услышим оттуда через час-полтора. Эландер слинял вместе с рыжей Эльзой, она любит стройных мужчин, а эльфы, как никто, умеют рассказывать жалостливые истории о себе любимых. Мы с хозяином остались у костра вдвоем, наш разговор первоначально напоминал беседу двух глухих…
— Малыш, ты мне, конечно, очень дорог и как слуга, и как друг, но впредь иногда, чисто на всякий случай, ты мог бы оставлять хоть кого-нибудь из нападающих в живых? Мы могли бы допросить его, выяснить имена нанимателей, перевербовать, в конце концов. Тебе это не очень сложно?
— Кончено все тут, псов не будем добивать, их жаль. — Бородачи с двух сторон дружно помогли мне подняться.
Меня бы кто превратил в летающую ящерку с огненной отрыжкой, так я бы, наверное, выл и катался по земле, пытаясь когтями содрать с себя чужую черную кожу. А Сун вылизала мордашки всех эльфят, покачала на хвосте самых маленьких, поваляла в песке слишком важного Эшли, фыркнула паром на бородатых родственников и вроде бы улыбнулась мне. Впрочем, в последнем я не уверен. Трудно понять, улыбаются ли тебе челюсти, способные на раз перекусить лошадь или ногу строевого мамонта…
— Она идет! — На берег выскочил красный от воодушевления граф Эльгенхауэр-младший. — И, судя по прическе, укладывала не меньше часа! Малыш, она точно благосклонно настроена, иначе не тратила бы столько времени на марафет.
Меня отвлек Нетуром, неуверенно пинающий мое колено носком тяжелого кованого сапога. В иное время я, как ааргх, был бы просто обязан пришибить его за куда как меньший проступок. И он это знал, а раз позволил себе такое, то наверняка по очень серьезной причине…