Уже через десять минут, мягко объяснив заспанным малышам, что ни есть, ни пить нечего, зато впереди интересная прогулка с кучей спецэффектов и зрелищных впечатлений, мы гуськом ступили на земли Клятых Сумерек. Первым шел… правильно, Эландер! Такую роскошную возможность умереть героем на глазах у всех он не уступил бы никому.
Когда я говорю «до боли», то имею в виду настоящую, реальную боль! С некоторых пор мне хорошо известно, что это такое…
— А кто сказал, что мы идем туда же, куда и караваны?
— Десять золотых каждому — это непомерная сумма. Вам было заплачено по одному золотому как аванс, мы готовы утроить эту сумму. Значит, уже три золотых…
Это не я закричал. И не Сун закричала. Это был чужой голос, знакомый и незнакомый одновременно. И, кстати, потемнело в глазах не у одного меня, на поле боя вообще пала какая-то полупрозрачная мгла. Все словно замерло, скованное незримыми чарами, — воины на замахе удара мечом, наемница, упавшая на колени перед тельцем маленькой эльфийки, гномы вообще повисли в воздухе в прыжке, с занесенными от плеча топорами, стрела Эландера, медленно-медленно, с муравьиной скоростью летящая в грудь командира черных всадников…
— Тебе нужна моя жизнь, чудовище? Так приди же и попробуй ее взять! — продолжал надрываться мой господин, размахивая клинком с таким яростным апломбом, что это вызвало нездоровую зависть у эльфа-самоубийцы…