Ходжа жестом поманил чайханщика, и после недолгих уговоров тот принёс пузатый фарфоровый чайник, взяв взамен целую монету серебром.
Ему же (в смысле не Ахмеду, а Оболенскому) давно пора домой, в лоно семьи, в своё время, а Бабудай-Ага, шляющийся неизвестно где, наверняка уже проспался после вчерашнего и набирает новых гастарбайтеров в солнечном Узбекистане (кстати, в какую это сторону?), значит, там мы его и найдём…
– Вай мэ, ну разве так ведут себя с пожилыми аксакалами?
Тело одержимого явственно вздрогнуло, шею свело судорогой, а из-под ногтей показались капельки крови.
– Ага, картинно возлежим вместе, – подал голос Оболенский. – Прыгай вниз, Ахмед, я следом.
– Не, ну кроме шуток, отпирайте, а?! Не фиг людям нервы трепать на ночь глядя, Аллах такого не прощает…