Из оконного проёма было отлично видно залитое луной угловое здание гарема. Ирида, с пунцовыми щеками и растрёпанным причесоном, загребая тапками, гукнулась всем телом, поскользнувшись на повороте, и только-только завыла, как…
– Это… мои жёны… обе! И как же я их люблю… сразу!
– А с чего бы это вы тут к ней так предупредительно дружелюбны? Она вам что-нибудь сломала?
– Вставай, вставай, о несчастный! Ибо наш смертный час близок, грехи велики, а терпение Аллаха не безгранично…
– Э-э… а как же… насчёт клада в десять тысяч…
– Аллах велик, – широко перекрестился я, и Соловьёв пропал. Думаю, это вообще вряд ли был он…