— Куртизанка? — Подхватил Хардинг. — Иезавель? — Сестра повернулась и хотела пригвоздить его взглядом, но он все равно продолжал: — не Иезавель? Нет? — Он задумчиво поскреб голову. — Ну, тогда Саломея? Славилась своей порочностью. Может быть, вы хотели сказать — Демимоденка? Я просто хочу помочь.
— Боюсь, мой друг, что это приспособление будет весить больше, чем ваши сенные тюки.
— Ага, — говорит он и оползает в кресле так, что его шапка чуть не касается груди. — Ага, продолжим наше собачье собрание.
Девушка спала на груди у Билли, а потом растирала ему руку, потому что он всю дорогу придерживал ее, и рука затекла. Он сказал девушке, что если его отпустят в один из выходных, он хотел бы с ней встретиться, а она сказала, что через две недели сможет навестить его, пусть только скажет, в какое время, и Билли вопросительно поглядел на Макмерфи.
Даже зацепив рыбину багром, мы провозились целый час, пока втащили ее на корму. Пришлось помогать крючками трех остальных удочек, а Макмерфи перегнулся вниз, схватил ее за жабры, и рыба, прозрачно-белая, плоская, въехала через борт и шлепнулась на дно вместе с доктором.
— Семьдесят долларов? Вот как, мистер Макмерфи? Кажется, вы сказали пациентам, что вам надо собрать на поездку сто долларов, помимо десяти ваших.