— Это палтус, — сказал Джордж. — Иногда они весят по сто, полтораста килограммов. Их лебедкой надо поднимать.
Часы на стене столовой показывают четверть восьмого, врут, что мы сидит здесь только пятнадцать минут, ясно ведь, что просидели не меньше часа. Все кончили есть, отвалились, ждут, когда большая стрелка подползет к половине. Санитары забирают у овощей заляпанные подносы, а двоих стариков увозят обдавать из шланга. В столовой половина народа опустили головы на руки — вздремнуть, пока не вернулись санитары. Делать больше нечего, ни карт, ни журналов, ни головоломок. Спать или на часы смотреть.
— Даже когда п-предложение делал, и то сплоховал. Я сказал: «М-милая, будь моей ж-ж-ж-ж…» И она расхохоталась.
— Правильно, — это Чесвик подошел к Макмерфи, — тычет нас носом в наши ошибки.
— Два очка! Ого, Чесвикуля, куда же ты попал? Случайно, не на мою улицу Марвин Гарденс? Не должен ли ты мне за это… Так, смотрим… Триста пятьдесят долларов?
— Мне иногда давали из двухлитровой банки в аптечной комнате. На вкус ничего. Теркл, у тебя есть ключ от комнаты?