Откуда-то из темноты (не было видно ни зги) донёсся странный звук: будто тихонько захныкал ребёнок. Что-то щёлкнуло. И тут же опять наступило безмолвие. Мы затрепетали.
— Что же, они не смогут покинуть остров, если им этого захочется? Не покажется ли им наш рай тюрьмой?
Прошла минута, а то и две, прежде чем Летиция перестала на меня браниться и задумалась.
— Если вас перебьют, одному мне с яликом не справиться. Всё преимущество — успею помолиться перед смертью.
В первую ночь плавания на фрегате «Л’Ирондель» мне снились сладкозвучные соловьи, певшие всё громче и громче, так что в конце концов я проснулся.
Из-за воскресенья учёбы не было. Отец Астольф служил морскую мессу и исповедовал команду. Всякий раз после этого он делается бледным и измождённым, ибо принимает на себя грехи сорока с лишним человек. Монах залезает в койку и долго лежит лицом к стене. Трогать его в это время не следует.