— Здорóво, приятель. Когда ты слетел с небес, я, признаться, вообразил, что ты — ангел смерти.
Когда я изложила свои доводы ещё раз, он пожал плечами и выпроводил меня за дверь, сказав: «Если и так, какая разница, где охотиться на добычу? В Вест-Индии, она даже обильней».
Это имя я носил не всегда. «Трюком» нарёк меня штурман Ожье, грешную жизнь которого я опекал как умел последние одиннадцать лет. До того я жил с лейтенантом английского флота Бестом и звался «Каброн». Бест был неплохим малым, но очень уж азартным, никогда не умел вовремя остановиться. Я заботился о нём, как о родном, а он проиграл меня французскому штурману в карты, наврав, что я умею ругаться. Вот уж чего бы я ни в коем случае себе не позволил, даже если б устройство моей гортани позволяло имитировать человеческую речь! Учитель говорил: «Произносящий бранные слова отягощает свою карму».
— Это ничего, — быстро сказал Николас. — Раз надо, значит надо.
Мой остров был из числа крупных. От одного его конца до другого было три с половиной минуты неторопливого лёта или примерно 400 человеческих шагов.
Обычно я поднимаюсь на палубу, когда солнце уже высоко стоит в небе, но сегодня вышла вскоре после рассвета, так как учёбы не было. Отец Астольф нынче нездоров — у него сильная мигрень, которую он пытается лечит молитвой.