Он повернул длинную аристократическую голову, в его полыхающих глазах был укор. Я ответил умоляющим взором. Он вздохнул, помчался, ветер начал бить в лицо сильнее. Я ухватил одной рукой тело Гендельсона, другой обнял Черного Вихря за шею, копыта стучали все чаще.
Гендельсон развернул коня, мы помчались со всей мочи. Дракон опасен даже не огнем, для этого ему пришлось бы снизиться, а на этот случай у меня молот, но вот дротики наездник может метать с любой высоты.
Сейчас очнулся от грубых сильных голосов, звона железа. Судя по топоту множества ног, люди или звери прошли совсем рядом. Я лежал неподвижно, а они сразу устремились в глубину пещеры. Я еще долго слышал удаляющийся шум, голоса, а в неподвижном воздухе завис и не рассеивался смрад их немытых тел.
— А меня просто Ричард, — сказал я. — Привет, Одель. Вообще-то я видел разных ледей, но ни одна и вполовину не такая хорошенькая.
Чистые глаза сразу наполнились слезами. Я привлек ее к себе, поднял голову за подбородок, нежно поцеловал в глаза, выпив слезы.
— Идиот, — повторил я, но мысль мелькнула, что этот царедворец не такой уж и идиот. За простенькое поручение сумел бы огрести немало почестей, наград. О нем бы пошла слава как о герое, что спас Кернель. — Зачем вам понадобилось вылезать из своей интендантской норы?