Очнулся, поднял глаза, а на Гендельсона уже бросились, ломая кусты, несколько человек в темных одеждах. Меня тоже заметили, но, к счастью, не обратили внимания: Гендельсон дороден, в дорогих рыцарских доспехах, остатки пышного плюмажа на шлеме, а я в самом деле тяну на роль слуги…
— Судя по городу, — сказал я, — господь бог передушил людей давненько. Пару сотен лет, не меньше!
Мы ехали без остановок почти до обеда. Сперва двигались по следу заргов, потом те ушли в сторону. Гендельсон тут же вознес благодарственную молитву.
Женщина высунулась из воды по пояс. С длинных рыжих волос стекает вода, прилипли к ее голове и плечам. Крупные капли усеяли все тело, оно стало похожим на покрытое волдырями после ожога. Мне она показалась чересчур худенькой, субтильной, не женщина, а подросток, хотя грудь развита вполне, вполне, а живот, несмотря на худобу и выпирающие по бокам ребра, украшен тонким слоем молодого жира… что, несомненно, служит дополнительной теплоизоляцией, запасом калорий и буфером, что защитит будущего ребенка от травм.
— Он поступил правильно, — сказал я. — Должны же молодые учиться побеждать. А самое лучшее — напасть самим. Да еще на того, что пал духом. Да еще после такого вещего сна!
— Все ты уже знаешь… Неужели я так одинаков?