— Из ваших покоев? — спросил я. — Дык я завсегда!.. С умилением и счастьем… А ежели прямо из вашей спальни, то я задурно, только для вас!
Гендельсон закричал и выхватил меч. Леди Кантина прижалась к стене. Глаза ее были испуганными, но лицо оставалось мертвенно спокойным, ведь она с мужчинами. Дракон увидел нас, шея начала удлиняться, огромная голова потянулась к Гендельсону и женщине. Гендельсон закрыл леди Кантину своим телом, закричал тонко и пронзительно, ткнул перед собой мечом. Леди вскрикнула и закрыла глаза. Ее ноги подломились, она начала оседать по стене.
— Зачем замазывают Христа?.. Если бы враги замазывали…
— Боюсь, — прошептал я, — что ты недалек…
— Это… политика. Нельзя перейти болото, не испачкав ноги. Кто боится испачкаться — остается на том берегу. Мы же перейдем, там очистимся… молитвами, епитимьей. Принесем жертвы, в смысле, воскурим ладан и пожертвуем на церковь что-то из найденного и… пойдем дальше. Идите, мои друзья. Я сказал!
— Леди Гильома… Это все ваши домыслы. Никому они не нужны. Разбойник убит, это главное. Кто убил, не так уж и важно. Все видели, что Гендельсон отважно загородил ему дорогу и обрушил свой разящий меч. Что нужно еще? Пусть так и будет.