— Да, самое время. Где этот конезаводчик?
Гендельсон посмотрел на меня с укоризной, покачал головой. Мне почудилось, что покрутил бы пальцем у виска, если бы знал этот жест.
— Какого черта, — сказал я сварливо, — обнаженный потому, что ножны давно истлели!
— Последний раз спрашиваю, — прокричала Шершела, — достанешь ли ты мне напиток Зухры?.. Если нет, буду приходить каждую ночь!.. Ты не будешь знать покоя!
— Да, — сказал я, — да, сэр Гендельсон, вы правы, а я свинья… Мы похороним его по-христиански.
— Заглянул, — ответил он. — Странно ты живешь… Во всем странность. Ладно, я о другом. В святейшем капитуле инквизиции уже составили свое мнение о твоем… поступке. И даже вынесли решение.