Я посмотрел на него, на распростертое тело, над которым уже начали кружить мухи. Странная печаль вошла в грудь, там защемило, во рту появилась горечь.
Он вытер кровь с лица, с ужасом посмотрел на свои покрасневшие пальцы. Руки сразу задрожали, он заговорил быстро, торопливо, уже без той баронской надменности, что постоянно прет изо всех дыр.
Пурпурный плащ за плечами всадника развевался, как огромные крылья, да на кончике шлема трепетал черный плюмаж.
— Король велел, — сказал он непреклонно. — Что будет, если я вернусь и скажу, что вы отказались подчиниться?
— Вкус, — объяснил он с достоинством. — Великолепный вкус!.. Дивный! Только я могу приготовить такой суп.
— Христианин, — ответил человек едва слышно, но мне показалось, довольно равнодушно.