— Я вижу, вам не терпится меня вытурить, но скажите: на Юге… магия сильна?.. Намного сильнее, чем здесь?
— Мы не грабители, — повторил я, — хотя вот тот, что жарит лепешки, конечно, похож, признаю. Кушайте, вам еще можно мучное. Если вы узнаете этот лес, подскажите, в какую сторону ехать, чтобы вас побыстрее… ну, передать на руки родителей. Или просто доставить в те места, откуда добежите сами.
Я осторожно приблизился, вытянул руку. Ощущение было странным, пахнуло свежестью, словно брызнули спиртом или эфиром, что тут же испарился. Стекла не оказалось, да и откуда здесь стекло, но пальцы ощутили сопротивление, словно я в самом деле трогаю странное гибкое стекло, что слегка подается под моими пальцами, но тут же старается вежливо вернуть их на место, как порядочная леди, не давая мужским рукам соскользнуть ниже талии…
— Знаете, сэр Гендельсон, — сказал я, — я вообще-то беру свои слова назад.
За Варнаром в двух шагах двигался черный рыцарь. Во внутреннем дворе свет падал из узких окон, смешивался с призрачным лунным. Они пересекли площадку по диагонали, на той стороне виднелась дверь, глубоко утопленная в камне.
К моему удивлению, здесь нашлись не только бочки с водой, это, как оказалось, для простолюдинов, а нечто вроде миквы прямо возле нашей комнаты. Можно после сна смыть с себя не только грязь, но и остатки нечистого сна, ведь сон — шестидесятая часть смерти. Гендельсон устал так, что у него не осталось сил даже бурчать, а повод для бурчалости он бы нашел, уже знаю.