Она слегка отстранилась, чтобы мои руки приподняли ее ночную рубашку. Ее чистое нежное тело было целомудренным и трепетным. Я обнял ее, как изгнанный Тристан обнимал Изольду, жену короля Марка, как обнимал ее человек, обреченный тайком урывать любовь, которая на самом деле принадлежала ему по праву.
— Что, — сказал маг, ныне алхимик, с легкой насмешкой, — похоже, вы, сэр Ричард, таких не видели?
— Как видите, — буркнул я, — изучаю противника.
Гендельсон начал читать громко молитву, чтобы господь защитил мою душу от дьяволов. Явно же меня что-то взяло и ведет, не сам же я с такими безумными глазами и волосами дыбом…
Но, глядя на женщину, я признал, что настоящая красота не нуждается в дополнительных украшениях. Как раз больше красит ее отсутствие украшений. Красота — это обещание счастья, я уже чувствовал, как у меня теплеет в груди. Бывают столько совершенные виды красоты, что люди, тронутые ими, ограничиваются тем, что только говорят о них и любуются ими. Лишите мир красоты, и вы лишите его половины нравственности, половины его правил. Даже вампир не смог причинить ей вреда, вынес к нам навстречу, рискуя своей шкурой.