— То, что люди принимают за благородство, чаще всего оказывается переряженным честолюбием. Просто человек, презирая мелкие выгоды, идет к крупным, понятно?
Желтые глаза словно бы стали ярче. Дрожь пробежала по телу, на меня смотрят неотрывно, злобно, точным прицеливающимся взглядом. Сердце начало колотиться чаще, уже чуть не выпрыгивает. Гендельсон спит, мерзко перекосив рожу, толстые губы скривились, блестит слюна. Сейчас потечет целая река…
Рыцарь смотрел на него с гневом и растущим изумлением.
— Прощайте, — повторила она. Через пару шагов в стене показалась незаметная металлическая, дверь. Шершела толкнула ее, дверь отворилась бесшумно. Я заметил на петлях блестящие капли масла. На прощание она ухитрилась выдавить в мою сторону слабую улыбку. Я растянул рот до ушей, мол, все в порядке.
— Да какая миля, — возразил он серьезно, — не больше полумили, голову наотрез!
Я засмотрелся на волосы, принял их сперва за наброшенную на голову шкуру длинношерстной овцы, что ниспадает на спину. Одеяло точно такого же цвета и с такой же шерстью. В ее глазах начала разгораться ярость, я выставил перед собой ладони и поспешно отступил.