— Это я его отогнал святыми молитвами! Жаль, не было святой воды… от него бы только смрадный дух…
— Верно говорят родители, — сказал я со вздохом. — Почему у всех родители как родители, а у меня какие-то… ух, ладно. Наша комната готова?
Я остановился, любуясь лучом света в темном королевстве терминаторов, где все лязгает, звякает, грохочет, грюкает, земля вздрагивает под тяжелыми шагами, будто во все стороны расхаживают гуляющие экскаваторы.
Мы обошли по широкой дуге, Гендельсон крестился и бормотал молитвы. Я помалкивал, пусть лучше сейчас, чем выдаст нас молитвой и крестом в неподходящее время.
Даже при лунном свете было видно, как посерело лицо Гендельсона.
Дыхание вырывалось из меня, как из дракона пламя, глотку жгло, а ногти впились в ладони. Я дышал часто, хрипло, сердце колотилось, мышцы напряжены, я уже в схватке, уже убиваю, расчленяю, рассекаю на части…