— Увы, — ответил я с великим сожалением, но и тайной радостью. — Мне надо возвращаться в Зорр.
— Заткнитесь! — выкрикнул я в бешенстве. Он повернулся ко мне, я заорал: — Думаешь, мне нравится такое видеть?.. Но что, что ты предлагаешь?.. Помимо бабьих криков? И заламывания белых рук?
Гендельсон, дабы перебить мою простолюдинную рубость, заговорил о высокой политике, о кознях императора Карла, потом перешел на тонкости королевского этикета, что претерпел такие разительные изменения, затем снова на политику.
— Глупо такое говорить… но сделай все! Немногие смогли бы так…
— Вы допускаете мысль, что порядочная и целомудренная девушка знает окрестные леса?
Я нащупал молот, вот он, на поясе, торопливо осматривался. В двух сотнях шагов к северу темнеет густой дремучий лес, это через него пришлось бы ломиться, как лосям. Отсюда не видно, насколько глубок, но пришлось бы несладко. Смерч словно понимал, в какую сторону идем. Возможно, мог бы закинуть и в Кернель, если бы я сумел сообщить, куда стремимся… но вообще-то и так чудо, что этот уже нечеловеческий интеллект сумел что-то ощутить к такому микроскопическому существу, понять, даже в самом деле помог, спас…