Одной теории нам читали так много, словно готовили из нас не истребителей, а аналитиков Совета Директоров.
— Риши, если ты меня слышишь — открой, пожалуйста. Если не слышишь: умоляю, услышь!
За руку хватать я ее не стал. Но бдительность моя повысилась. И тогда я обнаружил, что Мидрахи обладает множеством странных повадок. Например, она тщательно собирает в бумажный кулек оставшиеся после меня бычки (Коля-то не курил), прежде чем опорожнить пепельницу в мусорный контейнер.
Стучать так робко умела только Мидрахи. Но какого ляда ей надо, ведь до завтрака еще полтора часа?
А когда Эстерсон все-таки выбрался из камеры и ступил на первую ступеньку лестницы, на душе у него стало спокойно.
— Я хочу увести корабль подальше от этой своры. Желательно — в Тремезианский пояс.