С ужасом осознал, что эти цифры мало что ему говорят. Разумеется, он, как конструктор, понимал каждую из них в отдельности и о каждом параметре мог бы написать целую диссертацию. Однако быстро оценить и сжато охарактеризовать ситуацию, назвать происходящее «плохим полетом» или «нормальным» было по силам только опытному пилоту.
Полина и Эстерсон бросились к спасительной кромке леса. А Николай, вняв голосу разума, пошел на экстренный взлет.
В грандиозной свалке наши истребительные эскадрильи перебили много флуггеров условного противника, а остальных заставили с позором ретироваться. Я даже понадеялся, что и на мою долю выпала удача. Вернулся на авианосец довольный, как слон, и готовился принимать поздравления от Кольки Самохвальского.
— Осмелюсь возразить: не нахально, а вдумчиво!
Эстерсон сел на корточки и поднял синюю вещицу. Присмотрелся. И, тихо застонав, в изнеможении закрыл глаза.
То, что увидел Эстерсон в зеркале, поразило его, более того — испугало. Да так, что ослабевшая рука с пистолетом безвольно скользнула вниз.