– Слушаю посланца блистающего одонта, – произнес дюженник уставную фразу.
– Не ваше дело!.. – надрывался в ответ парень. – Если он илбэч, он лучше знает, что надо делать!
Стена Тэнгэра казалась здесь еще страшнее. Должно быть, чем дальше от берега, тем хуже сопротивлялась она действию влаги. Шооран легко поставил оройхон, но не стал выходить на него. За три раза он привык к тому, как мгновенно вспыхивают при его приближении авары, и теперь ему было интересно посмотреть, что случится, если он не станет входить на пограничный оройхон. Все равно придется строить рядом еще один остров, огненного болота он больше создавать не станет. Хватит и прошлой встречи с Многоруким. Выкрутиться еще раз не удастся.
– Я не трус, – возразил Мунаг, – это все знают. Но я не вижу смысла в вашей затее.
Во времена великого Вана во всем мире оставался один изгой – сам Ван. Любой человек имел землю, каждый жил на сухом, но илбэч должен строить, ему некогда молотить хлеб и ждать, пока забродит каша. Так и получалось, что все ели сладкие лепешки, а Ван – чавгу. Недаром говорится: нельзя повидать далайн, не замочив ног. Ноги Вана не просыхали.
– Он безумный илбэч, он один здесь такой старый! – выкрикнул чей-то голос, но прежней уверенности в нем не было.