— Итак, — говорю, — решение. Я тебя, Роджер, в прелюбодеянии не обвиняю. Я же развратник — смешно было бы. Поэтому четвертовать, кастрировать и все такое — не стану. Противно.
Людвиг умирал целую неделю. Смешно, но меня даже в мыслях никто не заподозрил. От меня же одни кости остались за время моего затворничества, на мне же ошейник был со Святым Словом — был меньше, чем ничто.
— Да, дорогая, — говорю. — По закону ты должна присутствовать при казни. А потом тебе полагается выпить вина с мышьяком. Так?
Обычно я щадил нервы своих подданных, даже если эти подданные подозревались в чем-нибудь нехорошем, и отправлял за ними живых. Но за Беатрисой я послал мертвых.
В начале августа полили бесполезные дожди. Зола превратилась в грязь. Зной сменил промозглый холод, темный пасмур — так и уверуешь в Божью кару…
— Дорогой Князь, я буду счастлив воспользоваться вашим предложением… Может, я могу что-нибудь для вас сделать?