– Нет, так дело не пойдет. Сплавай и узнай, правда ли там нет дна, а если его нет, то что там есть?
– Я тибя иска-ла… За-чем ты отдал миня-а? Я не хачу с той женщиной. Я хачу с табой.
– Он ушел давно, – ответил Ээтгон, не оборачиваясь, – и я не знаю – куда.
– Одинокому везде плохо. Сначала мне надо найти одного человека, и только потом я смогу пойти в эту землю.
– Здравствуй… илбэч, – произнес Ээтгон, чуть помедлив. – Ты все-таки сделал по-своему. А я надеялся, что уговорил тебя тогда.
Сначала Маканый страшно перепугался, что его примут за илбэча, но ничего такого не случилось, изгои, среди которых каждый второй был увечным, легко признали бродягу своим. Вожди изгоев – заросший черной бородой Суварг и молодой с жестким прищуром серых глаз Ээтгон допросили гостя с севера и позволили жить вместе со всеми. А узнав, что новый край имеет выход на страну добрых братьев, причем как раз к тому месту, где стоят каторжные мастерские, изгои устроили мгновенный набег и, не потеряв ни одного человека, вдевятеро увеличили мощь своей артиллерии, унеся не только новенькие ухэры и татацы, но и хранившийся в арсеналах запас харваха. Потом, правда, пришлось налаживать оборону и держать границу против опомнившихся братских войск.