Я думал, что прекрасное лицо и рыцарская стать помогут ему обрести счастье, но они, похоже, только мешают. Иногда я дико жалею, что Людвиг не унаследовал Дара — так мне было бы спокойнее.
— Оскар, прекращайте! — говорю. Смешно и грешно.
Они ведь не признают никаких законов поединка. Бьют в больное место и прикрываются чем-нибудь непреодолимым — вроде слез или обвинений. Я об этом совсем забыл. Размечтался. И теперь мне напоминала Та Самая Сторона — из ее глаз.
— Совершенно правильно, мой драгоценнейший государь. Вероятно, это высказывание покажется вам непозволительно дерзким, но мне представляется, что вы совсем упустили из виду это естественнейшее свойство живых женщин.
Все это выслушали в гробовой тишине. И прямо из зала Совета я вышел во двор, где ждали мертвые гвардейцы-скелеты верхом, в своих сияющих доспехах — числом уже десять штук — и мой оседланный конек. Я выехал из столицы вечером, под примкнутым штандартом Междугорья, и на этот раз меня никто не провожал, кроме случайных зевак, которые шарахались от мертвецов.
— Ну как же, — продолжает. И в голосе яда все больше и больше. — Вы же некромант, все говорят. Это вы убили Людвига.