Сначала, выбежав на безопасное место, Шооран не обратил внимания на происходящие изменения, все чувства были еще там, где полз, сокрушая камни и раздирая свою плоть о верхушки тэсэгов разгневанный бог далайна. И лишь потом Шооран остановился, завороженный невиданным зрелищем. Оройхон был залит водой. Вода разливалась широкими потоками, переполняла впадина, бурлила в темноте шавара. Сухой оройхон рождался в плеске волн. Вода смывала нойт, заляпавший все вокруг, мутные буруны уносили грязь, обломки хохиура, в водоворотах кружились тела подохших от пресной воды зоггов. Покинувшие шавар звери спешили удрать от невыносимой для них чистоты. Многие ползли на новый оройхон, навстречу негодующему Ёроол-Гую. Бежала тукка, тяжело скакал парх, волочил по скрипящим под панцирем камням неповоротливое тело гвааранз. Пара бледных уулгуев, раскинув дюжину цепких рук, неожиданно быстро пробиралась между валунов. Тропили извилистый след жирхи, тайза пыталась укрыться, сжавшись в комок. Бежали, прыгали, ползли другие звери, те, которых Шооран никогда не видел, о которых никогда не слышал, и те, которым и названия не было, как не было живых людей, видавших этих тварей. Вода фонтанами била из источников, переполняла шавар, и расщелины на краю оройхона захлебывались, не умея принять такую массу жидкости разом.