Шооран поднял пустую корзину из-под харваха и, пряча лицо, пошел через просыпающуюся сухую полосу.
Шооран не побежал. Он продолжал строить, если можно назвать строительством бессмысленное сжигание самого себя перед лицом куда более могучего разрушения.
– Конечно, нет, – сказал Ёроол-Гуй. – Я свидетельствую тебе об этом.
Изгой просветленно хлюпнул носом, расправил смятый пластырь, вытер со щеки текущие слюни и водрузил пластырь на свищ.
Немногие уцелевшие рассказывали о камнях, неожиданно срывавшихся с потолка, про обвалы, погребающие разом дюжину воинов, о темных колодцах под ногами, где не умолкает крик падающего, и еще о дюжине дюжин страхов подземного царства. Лишь непокорных камнерезов цэрэги так и не видели.
– На востоке новый оройхон, – затем, подчиняясь еле заметному движению, расстелил карту и показал, где именно родилась земля.