Потом она перестала дергаться, и я снял с нее ожерелье. А Добрый Робин смотрел на меня мокрыми расширившимися глазами.
— Спасибо, — говорю. — Я примерно так и думал.
— Нет, — говорю. — Много вам чести — поднимать целый ад.
У его разума отсутствовал всякий маневр. Если вообще назвать разумом то, чем мой милый дружок в обиходе пользовался. В три года я лучше разбирался в обстановке, чем он в семнадцать.
Я думал, эта битва никогда не кончится. Больше того — я хотел, чтобы она не кончалась. Бушующее пламя Дара растапливало холод внутри меня — я просто боялся того, что со мной станется, когда жар иссякнет. Но все кончается.
Встал, отшвырнул кресло ногой и вышел. А гвардейцы печатали шаг так, что дребезжала мебель — и раззолоченный пузан вместе со всеми.